Судьба Алиева во многом в руках Путина

RFI: Если в целом говорить об итогах этой войны для Азербайджана, можно ли назвать это победой?

Ариф Юнусов: Сложный вопрос. Сложность заключается в том, что, с одной стороны, формально — да, это победа. Азербайджан силой оружия вернул многие районы, плюс сейчас по соглашению от 10 ноября армяне возвращают три района: Кельбаджар, Лачин (без коридора) и Агдамский район. С другой стороны, если смотреть на вещи прагматично, то карабахский конфликт вернулся где-то на конец 1991 года, когда Шуша еще оставалась главным азербайджанским городом в Карабахе, был еще армянский анклав. Правда Гадрут тогда был у армян, сейчас он у азербайджанцев. И не было — самое главное — российских миротворцев.

Если отбросить в сторону всю пропагандистскую шелуху, которую мы с обеих сторон все 44 дня слышали, то в реальности осенью 2020 года шла операция под названием «принуждение армян к принятию плана Лаврова». Безусловно, Азербайджан ждал этого дня долгие годы. И правда то, что начала боевых действий многие желали. Парадоксально, но сам Ильхам Алиев к этому долгие годы особо не рвался. Когда в азербайджанском обществе раздавались призывы к тому, что надо прекращать переговоры, что Минская группа — это «политтуристы» и ничего они делать не будут, Запад никогда не будет помогать — там христианский союз и так далее, он всегда говорил: «если надо будет…» (по-азербайджански — Лазым). И всегда азербайджанцы издевательски задавали вопрос Алиеву: «И когда же этот Лазым придет? Когда начнешь войну?». То есть общество действительно устало от бесплодных и бессмысленных переговоров, поскольку результатов не было. Правда и то, что, когда началась война, в азербайджанском обществе начался колоссальный даже для меня (я вроде бы Азербайджан знаю хорошо, но даже для меня это было удивительным) взрыв патриотизма, желание отложить в сторону все свои политические внутренние разногласия.

Когда смотришь со стороны, то Пашинян имел имидж демократа, а Алиев — диктатора. Да, Алиев действительно диктатор, и печально, что это пришлось на его время. Когда Пашинян пришел к власти, впервые за три десятилетия в Азербайджане появилась симпатия и интерес к событиям в Армении: революция, демократический имидж и так далее. В первый раз армянский политический деятель вызывал интерес. Однако очень быстро, всего через год, этот интерес и симпатия многих азербайджанцев к Пашиняну переросли в дикое раздражение и даже ненависть. Его предшественники — ни [экс-президент Армении Серж] Саргсян, ни даже [экс-президент Армении Роберт] Кочарян, которые, кстати, оба виновны в такой ужасной трагедии, как Ходжалы (штурм армянскими военными азербайджанского города Ходжалы в феврале 1992 года привел к убийству и гибели сотен мирных жителей. — RFI), не вызывали у азербайджанцев такой негативной реакции. А имевший имидж демократа Пашинян сделал все, чтобы вызвать такое отношение к себе. Как политик он совершил много грубых ошибок и даже глупостей. Он сознательно рвался к войне и откровенно провоцировал азербайджанцев. И до этого были сильны сторонники решения конфликта военным путем, но после выступлений Пашиняна это было уже за гранью, он просто игрался с огнем. Он не понимал, что нельзя, пока не решен конфликт, делать такие опасные, провокационные заявления вроде «Карабах — это часть Армении», предлагать перенести столицу в Шушу. Это оскорбительно для азербайджанцев, потому что Шуша — это святой город для азербайджанцев, это центр культуры, особенно музыкальной. Поэтому произошедшее в Азербайджане сейчас воспринимают как победу.

Но в регионе появились российские миротворцы. Сейчас еще неизвестно, чем это обернется для Азербайджана, а также для Армении. Я не зря сказал, что шла операция по принуждению Армении и армян к принятию «плана Лаврова». В основе этого плана, конечно, же «мадридские принципы» (основные принципы урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе, предложенные Минской группой ОБСЕ в Мадриде 2007 году. — RFI), то есть Армения поэтапно возвращает даже не семь, а пять районов вокруг бывшей НКАО: Физули, Агдам, Джебраил, Кубатлы и Зангелан. Кельбаджарский и Лачинский районы остаются какое-то время [под контролем непризнанного Нагорного Карабаха], пока не будет полностью урегулирован конфликт. В регион должны были войти миротворческие войска, составленные из стран-членов ОБСЕ. А после апрельской войны 2016 года Лавров внес в эти «мадридские принципы» детали: поэтапно Армения возвращает эти районы, а в регион вводятся только российские миротворческие войска. Это было в 2016 году, Саргсян с оговорками, но согласился, Алиев тоже с оговорками согласился. Но грянула революция, и Пашинян отказался. Стояла задача наказать Пашиняна. Таким образом, Азербайджан получил то, что он и должен был получить в соответствии с «мадридскими принципами» без войны, без тех колоссальных жертв, которые понесли обе стороны, а армяне вернули то, что и так должны были вернуть. Единственное, был спорный момент с Шушой, ну и также город Гадрут — он не был запланирован.

Зато теперь появились российские миротворцы. Мы видим, что уже сейчас закладываются опасные мины для будущего. Например, уже появилась информация, что готовится раздача паспортов карабахским армянам, как это было в Южной Осетии, Абхазии, Крыму. Не зря Путин в своем выступлении упомянул о том, что даже Армения не признавала независимость Нагорного Карабаха. На самом деле, имелось в виду, что через какое-то время увеличится количество армян в Карабахе, имеющих российские паспорта. Это даст возможность в случае чего сказать, что «мы готовы прийти на помощь нашим российским гражданам». А если еще после этого новоявленные российские граждане в Нагорном Карабахе обратятся с просьбой войти в состав РФ? Это все – будущая головная боль и проблема Азербайджана. Речь идет о территории, которая до сих пор юридически считается территорией Азербайджана. В Армении и так достаточно много граждан, имеющих российский паспорт. Так что главный победитель, для меня, — это Россия. На втором месте — Азербайджан.

Как восприняли в Азербайджане итоги этих боев?

Вы даже не представляете, что творилось в Азербайджане, в Баку, когда узнали о возвращении Шуши. Меня часто спрашивают, что для меня Карабах… Я видел сотни трупов, ведь я занимался расследованием сумгаитских погромов, погромов в Армении, бакинских погромов, Ходжалы, ходил по моргам… Но, когда меня спрашивают, что для меня Карабах, я помню один день: 9 мая 1992 года, когда сообщили, что Шуша взята армянами. Я был тогда в центральном универмаге — я помню это хорошо — тогда для сообщений использовались репродукторы на улице, а многие слушали новость по транзисторам, и я увидел, как вокруг женщины и мужчины плакали. Плакали негромко, не навзрыд, как бывает на похоронах. Плакали тихо, как когда теряешь самого близкого. Это жуткая картина.

Когда сейчас люди в Баку узнали, что Шуша у нас, даже те мои знакомые, которые со мной участвовали в миротворческих процессах, за диалог с армянами, даже они плакали от радости. Если они плакали от радости, то представьте, что творилось в душах остальных. Это был такой взрыв… Так что в Азербайджане это воспринимают как победу. Плохо, что победа ассоциируется с именем Ильхама Алиева, диктатора. Его сегодня воспринимают как героя. Я понимаю, что это все обернется против Азербайджана. Если раньше он еще оглядывался на мнение Запада — например, в вопросах прав человека — то сейчас ему будет море по колено. Это значит, что будут новые аресты и так далее.

Если говорить о военных успехах Азербайджана, чем их можно объяснить?

Армяне застряли в 1990-х годах. Тогда обе стороны воевали на основе советской военной доктрины, когда главное — это боевая техника, а люди — нет, их не ценили. Мы тоже так воевали: пехота вперед, а техника позади. За 26 лет после прекращения боев в 1994 году армяне убедили себя, что у них сильная армия, что они — народ-воины, а азербайджанцы слабы и не смогут воевать. И армяне элементарно проморгали процесс реформирования азербайджанцами своей армии, когда Азербайджан с помощью Турции перешел на натовскую систему. Азербайджанская армия — от майоров до генералов — это люди, которые обучались в турецких военных училищах. Кстати, боевыми действиями азербайджанских войск командовали уроженцы Карабаха — с севера наступали войска 1-го корпуса под командованием генерала Хикмата Гасанова, на юге действовали войска 2-го корпуса под командованием генерала Маиса Бархударова. Оба молоды — им по 44 года, оба выпускники турецкой военной школы.

В чем оказалось преимущество Азербайджана сейчас? Его армия прекрасно обучена и полностью экипирована и снаряжена самым современным оружием. Перед наступлением идет мощная обработка позиций противника с воздуха и артиллерией, потом в бой идет бронетехника, сзади — пехота. Если войска столкнулись с сопротивлением или живой силой — пехота отходит назад и все начинается заново по установленной схеме – обработка позиций противника артиллерией, а с воздуха — сейчас еще и беспилотники. То есть воевали по натовским стандартам и доктрине.

На севере — самая короткая дорога к столице Нагорного Карабаха, но там и оборонительная система сильнее и там же были самые лучшие армянские части. И потому задачей 1-го корпуса было сковать эти силы, пока на юге войска 2-го корпуса, прорвав оборонительные линии, не вырвались на оперативный простор на равнине и не пошли дальше вглубь, используя активно боевую технику и беспилотники. Освободив территорию вдоль всей границы Азербайджана с Ираном, затем войска 2-го корпуса пошли на север. А там другой рельеф, горный, где невозможно использовать бронетехнику и артиллерию. И здесь Азербайджан сделал ставку на мобильные мотострелковые части, численностью в 40-120 бойцов, но особенно — спецназ, подготовленный для действий в таких условиях. При это азербайджанский спецназ был прекрасно экипирован и имел приборы ночного видения, почему боевые действия вели ночью. Армяне таких приборов не имели, и в результате азербайджанцы их расстреливали как в тире. Поэтому армяне понесли такие огромные потери. Совершив 40-километровый марш-бросок по горным лесам, азербайджанский спецназ ворвался в Шушу и держал оборону, пока ему на помощь не пришли азербайджанские мотострелковые части.

Азербайджан понес большие потери на первой стадии, когда прорывал первую линию обороны: там минные поля, было тяжело. На второй стадии колоссальные потери несли уже армяне. Их ошибка была в том, что они рассчитывали, что война продлится пять-семь дней и, самое главное, что за это время Россия обязательно придет на помощь. Но боевые действия растянулись на полтора месяца, а Россия пришла в самом конце, когда они уже были полностью разгромлены. В конце уже детей брали в армию: я на многих армянских сайтах видел мальчишек-школьников с автоматами, но когда я увидел девочек с автоматами, то понял, что дела у армян очень плохи.

При этом мы не знаем, какой ценой эта победа досталась Азербайджану? Армения публикует поименные списки своих погибших, а о потерях азербайджанской армии мы ничего не знаем, потому что данные засекречены.

Во-первых, то, что публикуют в Армении, — это уже идентифицированные погибшие, то есть это минимальные цифры. На самом деле, потери армян гораздо больше. Во-вторых, что касается Азербайджана — нет официальных данных, но сейчас ХХI век, практически ничего скрыть нельзя. Азербайджанская армия состоит из пяти корпусов, это примерно чуть больше 130 тысяч. В боевых действиях в Карабахе принимало участие два корпуса — с учетом ротации, это примерно 40–45 тысяч человек. Поэтому, кстати, Азербайджан даже не провел мобилизацию. Объявили частичную, но в реальности и этого не было. Среди моих близких знакомых очень много добровольцев рвалось на фронт. Но всех их записали в военкомате и отправили по домам. Сказали: «надобности в вас нет».

Сейчас армяне и, более того, многие на Западе не понимают психологию азербайджанцев. Азербайджанцы в своей подавляющей массе — шииты. Что это означает? Для шиизма, особенно в Азербайджане, есть понятие жертвенности или мученичества. Стать мучеником или по-азербайджански «шахидом», то есть погибнуть за родину или веру всегда считалась почетным и даже престижным. Погибших за родину хоронят на специальном кладбище, которое именуют «Аллеей мучеников» (азерб. Шахидляр хиябани»). И похороны [погибших на этой войне] в Азербайджане происходили торжественно: если умирал сельчанин, из соседних сел все съезжались, и в социальных сетях, в фейсбуке, например, все про это писали и выставляли фотографии шахида. Оставалось только фиксировать эти фотографии в социальных сетях. С моими друзьями мы каждый день составляли поименные списки, надо было только успевать. Иногда давали, скажем, списки поименные по тем или иным населенным пунктам. У меня в поименном списке было порядка 1400 человек.

Я все-таки военный историк и очень много внимания уделяю статистике.  Есть определенные параметры, по которым определяются потери. Например, в Первую Карабахскую войну я написал статью под названием «Статистика Карабахской войны 88–94»: тогда я вычислил, что азербайджанцев погибло 11 тысяч, а потери армян я определил в шесть тысяч. В конце 1990-х годов армяне издали сборник «Энциклопедия Карабахской войны», где поименно опубликовали список погибших, и в этом списке было 6,5 тысяч имен. То есть вычислить можно. Азербайджанские и армянские потери в нынешней, Второй Карабахской войне в принципе совпадают. По моим данным, обе стороны понесли убитыми от двух до 2,5 тысяч человек, ранены с каждой стороны от семи до 10 тысяч.

Азербайджан потерял очень много, повторюсь, на первой стадии. Армяне создали достаточно хорошую оборонительную систему, там между первой и второй траншеями было нейтральное поле, заминированное — большинство техники и живой силы Азербайджан потерял во время штурма и на минных полях. Но зато, когда прорвались на «оперативный простор», говоря военным языком, уже внутри Карабаха, преимущество Азербайджана было уже колоссальным, и там уже армяне стали нести большие потери. И когда мне говорят, что «Азербайджан скрывает [потери], потому что боится…», — это незнание психологии, которое приводит к неверным выводам.

Тогда почему власти скрывают официальные данные?

Азербайджан скрывает не только это. Власти Азербайджана во многом глупы: взяли и ограничили скорость интернета и социальные сети. Спрашивается, зачем? Достаточно программы VPN поставить. Или одно время не пускали иностранных журналистов — тоже глупость. К сожалению, руководство Азербайджана во многом живет еще в советском прошлом, это правда. Но скрыть сейчас в XXI веке что-то невозможно. Когда появилась информация о сирийцах… Азербайджан — очень маленькая страна, любой иностранец — на виду. Когда в 1992 году появилось около 40 чеченцев во главе с Шамилем Басаевым, они только два месяца у нас были, а уже половина Азербайджана говорила про них. А тогда не было интернета! А тут — тысячи сирийцев, а сирийцы — это арабы. Мы не только язык их не знаем (это сколько же переводчиков с арабского надо было использовать, у нас столько просто нет!), мы относимся к ним, как армяне к туркам — это вековая ненависть.

Все, что сейчас происходит у армян, — мы это пережили в 1990-е годы. Мы тогда тоже не могли поверить, что проиграли «каким-то армянам». Нам нужно было оправдание. И мы утверждали, что мы не армянам проиграли, а России (закрыв глаза на то, что Россия и нам помогала, но России проиграть — не грех), мы проиграли наемникам — сколько у нас в прессе писали о наемниках, которые, якобы, приехали помогать армянам. Тем самым мы оправдывали тогда свое поражение. А сейчас тоже самое армяне стали говорить. И я их понимаю. Они ведь четверть века убеждали, что они нация воинов, они сильные, а Азербайджан — это ничто. И вдруг проигрывают с треском. Поэтому надо дать объяснение: Турция (это вместо России, которая была у нас) и наемники снова.

Сколько продлится эйфория от победы? Насколько хватит этого общественного единения, ведь уже мы видим протестные акции против российских миротворцев?

Шок от информации относительно российских миротворцев действительно был. В Азербайджане мы долго боролись за то, чтобы избавиться от российского влияния и присутствия в Азербайджане. Россия все эти годы стремилась вернуться. Первый раз это было в 1994 году, когда было подписано соглашение о перемирии, и тогда Россия поставила вопрос о вводе российских миротворческих войск. [Министр обороны Павел] Грачев заявил: «у меня уже готовы для этого два батальона». Тогда ситуация была очень тяжелая, страна была в тяжелейшем положении, армии не было. Но тогда отец Ильхама Гейдар Алиев понимал, насколько это опасно. Он понимал, что российское присутствие приведет к тому, что он сам лишится власти. Американцы и Турция тогда пришли на помощь и сделали все, чтобы российских миротворцев не было. И после этого Россия не раз ставила вопрос о вводе в регион своих войск в качестве миротворческих сил. Но в азербайджанском обществе всегда было негативное к этому отношение, как и к другим проектам Москвы — ОДКБ или ЕАЭС.

И теперь известие о том, что в регион вошли российские миротворцы, многих в Азербайджане заставило задуматься о том, что это дает. Не получится ли так, как получилось с российскими миротворцами в Грузии в 2008 году, в Приднестровье… Не будет ли также и у нас? Где наша победа в таком случае? Получилось, что теперь у карабахских армян более сильная защита, чем была до того. Раньше они рассчитывали на себя, а теперь там российские войска. А если завтра Карабах объявит о своем желании войти в состав Российской Федерации, по примеру Южной Осетии, что тогда? То есть уже появились робкие недовольства.

Пока что эта тема поднимается оппозицией, а обыватель живет в состоянии эйфории. Мы должны переварить эту победу. На все это уйдет месяца два-три, а вот со следующего года, когда начнутся переговоры по статусу Нагорного Карабаха в рамках Минской группы, тогда в обществе у нас поднимется недовольство. И тогда Ильхам Алиев начнет широкомасштабную волну репрессий против недовольных его политикой.

Уже объявлено очень много инфраструктурных проектов: дорога в Шушу, дорога в Нахичевань, восстановление освобожденных районов, затраты на возвращение беженцев… Хватит ли у Азербайджана ресурсов? Не будет ли для власти проблемой выполнить все эти обязательства?

Это не проблема. Это факторы, которые обязательно будут использованы в пропагандистской кампании властей. Построить дорогу — технический вопрос, дорогу Шуша-Физули уже начали строить, как и другие дороги. Это не просто возможно, это еще и хороший бизнес. Подключатся международные организации, будут выделять деньги и на дорогу, и на инфраструктуру, и на разминирование. Думаю, что все это станет возможным уже в следующем году.

Безусловно, люди хотят вернуться. Я имею в виду беженцев из Карабаха с азербайджанской стороны. Но они не вернутся, пока эта территория не будет очищена от мин, пока не будут построены дороги, пока инфраструктура не будет восстановлена. Люди же должны где-то жить. Это хорошая возможность для властей развернуть пропагандистскую кампанию. Каждое возвращение будет преподноситься как еще одна победа. Ильхам Алиев приедет, ленточку перережет — он это любит — открытие школ, открытие больниц, беженцы вернутся, они будут его целовать, ликовать и так далее. Это все часть пропагандистской кампании — это ему плюс.

Другое дело, если с этим возникнут проблемы. Или возникнут более серьезные вопросы, скажем, с российскими миротворцами. Ведь сейчас, по сути дела, судьба Алиева во многом в руках Путина. От лояльности Путина зависит и его положение. Так что сейчас будут делаться вбросы в азербайджанское общество, что нам необходимо отодвинуться подальше от Запада, ведь Запад все равно проармянский, и быть ближе к России.

Эрдоган, Алиев и Путин — они же союзники по несчастью. Жизнь вынуждает их быть союзниками, потому что у них у всех плохие отношения с Западом. Тому же Алиеву уж лучше Путин, лучше Россия. Никогда со стороны России не будет критики о нарушении прав человека, демократии. Такая критика возможна только со стороны Запада. А значит он нужен только в финансовом плане — бизнес, продажа нефти. Алиев понимает, что главный — все-таки Путин, и для него, и для ситуации в регионе.

В такой ситуации роль Минской группы, США и Франции будет снижаться?

Будет критика в отношении Франции. Я думаю, что Франция в лице Макрона по глупости развязала эту войну с Турцией, с исламским миром. На пустом месте, по сути дела. Сейчас это будет сильно использоваться азербайджанскими властями в пропагандистской кампании. Я думаю, что Путин неслучайно говорил о том, что менять формат Минской группы нельзя. Тем самым надежда Азербайджана на усиление роли Турции, можно сказать, отправлена в архив. Не зря Путин упомянул, что нужно вернуться в рамки Минской группы.

Минская группа, конечно, останется, но может быть поднят вопрос о замене Франции как необъективной. Например, сейчас французский Сенат готовит резолюцию о признании независимости Карабаха. Честно говоря, я не думаю, что она будет принята, потому что она очень опасна для самой Франции, ведь это дает предлог Азербайджану потребовать замену. Как можно в качестве сопредседателя иметь страну, которая признала независимость Карабаха? Армения не признала независимость. Заменим! Не хотите Турцию — пусть будет Германия. В Минскую группу входит 12 стран, не считая Армению и Азербайджан — найдем кого-нибудь другого. Это не проблема. Ясно то, что Франция необъективная, она, по сути, ведет себя также, как и Турция: Турция помогает Азербайджану, а Франция помогает Армении. Поэтому я более чем уверен, что будет подниматься вопрос о позиции Франции и необходимости ее замены. Скорее всего, французское руководство попытается сейчас смягчить позицию в отношениях с Азербайджаном. Я не думаю, что они пойдут на открытый конфликт.

Что касается американцев, Байден уже сделал заявление, которое Азербайджан устраивало. Он сказал о необходимости прекращения боевых действий, но он также сказал армянам: «вы должны вернуть оккупированные районы».

Каково дальнейшее будущее Карабаха? Важно ли для Баку восстановить полный контроль и стоит ли ждать новой войны, или этот статус-кво сейчас устраивает Азербайджан?

Общественное мнение в Азербайджане настроено на полное решение Карабахского конфликта, то есть полное возвращение и ликвидацию армянского анклава. Споры идут о том, что можно дать армянам. Ильхам Алиев говорит о статусе культурной автономии. Армяне подняли вопрос о защите религиозных памятников, церквей, монастырей и так далее. Обратите внимание, что Азербайджан особо не акцентировал внимание на жуткой ситуации по поводу того, во что армяне превратили наши мечети. Я сам, как специалист по исламу, в ужасе. Я Карабах прекрасно знаю, годами там работал, и когда мне показали, что осталось от мечетей в Агдаме, Зангелане, Кубатлах… Мечети превратили в свинарники превратили и еще и на стенах написали оскорбительные слова! То есть не просто разрушали — это вандализм самый настоящий. И когда армянская сторона сейчас говорит о защите церквей, обратите внимание, что Ильхам Алиев сразу пошел на встречу, дал гарантии, что с ними ничего не будет, разрешил российским миротворцам посты там поставить. Даже если армяне останутся в Азербайджане, то им власти готовы предоставить статус не политической, а культурной автономии. А не согласятся — пускай уезжают в Армению. Так думают власти и многие в Азербайджане.

Другое дело, что реально будет? Сейчас многое зависит от России. Карабахские армяне сейчас находятся под защитой российских войск и, я боюсь, это сохранится на долгий срок. Это значит, что начнутся переговоры в рамках Минской группы. Безусловно, они будут безрезультатные.

Будет ли новая война? Сейчас ситуация изменилась. Раньше все было просто и ясно. Была линия фронта, тут — армяне, там — азербайджанцы. Или меняй эту линию фронта в свою пользу, или терпи. А сейчас нет линии фронта, а есть линия, где российские миротворцы. И изменить статус-кво — значит задеть интересы России. И это значит, что будут осложнения уже в российско-азербайджанских отношениях в будущем. Особенно, если произойдет осложнение в отношениях между Путиным и Алиевым на личном уровне. Иногда в истории личности тоже играют роль. Но ясно одно: присутствие России в регионе надолго и это будет вызывать все больше и больше негатива в азербайджано-российских отношениях.

И, наоборот, армяне теперь будут спокойны за свое будущее. Я сомневаюсь, что Россия будет оказывать давление на армян, чтобы они приняли азербайджанскую позицию. А Азербайджан не будет менять свою позицию и идти на диалог с армянской стороной. Потому что в «мадридских принципах» предусматривалось, что армяне поэтапно возвращают [территории], на них беженцы возвращаются, между ними будут миротворческие войска, а потом диалог по референдуму, в ходе которого статус будет определен. То есть карабахским армянам дается срок подумать, а Азербайджану дается время убедить армян Карабаха, что жить с азербайджанской стороны — это хорошо. Так было согласно мадридским принципам. Но тогда не было российского фактора в таком ярком виде. Но будет ли диалог Азербайджана с Арменией? — Это вопрос очень сомнительный. Будет ли война? — Тоже, скорее всего, нет.

Теперь мы должны ждать изменения ситуации в России, как это было в начале 1990-х. Внешний фактор в этом вопросе играет роль и будет играть роль. Сегодня Путин крепко сидит, но вдруг он заболеет и умрет? Тогда мы можем говорить о новой ситуации. А пока я пессимистично отношусь к перспективам в регионе.