Интервью Директора Института Мира и Демократии, правозащитницы, кавалера Ордена Французского Легиона Лейлы Юнус, заместителю главного редактора телевизионной программы «Azerbaycan Saati», руководителю Русской Редакции Turan TV Эмину Ахмедбекову
Эмин Ахмедбеков: Перед Новруз байрамом было помилование. Но, как я понимаю, освобождение 2 политических заключенных и двоих родственников Ганимата Захида не сильно сократило список политзеков. Вы прислали нам новый список, как Вы можете его прокомментировать?
Лейла Юнус: Да, Вы совершенно правы. За все время царствования Ильхама Алиева помилования не могли сильно сократить список жертв политических репрессий, а последнее вообще продемонстрировало полное игнорирование обращений даже близких к власти структур о помиловании. В стране работает конвейер репрессий. Из заключения
можно выйти по помилованию, по решению суда, по окончании срока. А причины ареста могут быть самые неожиданные : от шутки в фейсбуке по поводу правящей династии ( грозит от 5 до 8 лет общего режима), критика представителя местной власти ( от 3 до 6 лет) до участия в социальных протестах ( от 3 до 7 лет).
Попробую рассказать более широко о политике репрессий алиевского режима, ведь именно на репрессиях, страхе и подавлении граждан этот режим стоит и держится. Я начала составлять списки политических заключенных еще в советское время и все 30 лет своей правозащитной деятельности составляю эти списки. Я никогда не занималась журналистикой, не участвовала в расследовании экономических преступлений власть предержащих, не занималась мониторингом выборов. Но проблема политических заключенных –это моя работа. И я очень признательна самым разным международным правозащитным организациям, за то, что эта моя работа востребована.
Первый список политзеков я составила после разгона внутренними войсками 18 дневного митинга в Баку 5 декабря 1988 г. Сама же его и представила в Лондонский офис Международной Амнистии. Самый большой список был в 714 человек при вступлении Азербайджана в Совет Европы в 2001 г. После этого список не опускался ниже 100 имен, но и не поднимался выше 250. В 2013-2015 гг. Ильхам Алиев, заручившись поддержкой купленных депутатов ПАСЕ, которые на январской 2013 г сессии ПАСЕ проголосовали против резолюции «Политические заключенные в Азербайджане», подготовленной немецким депутатом Кристофером Штрассером, почти уничтожил институты гражданского общества . Испугавшись возможных санкций, он вынужденно отпустил известных активистов гражданского общества. В настоящее время он продолжает политику подавления и репрессий.
Посмотрите: 15 ноября 2016 г в заключении было 160 политических заключенных. После помилования к Новруз байраму 2017 г. в заключении находятся 162 политзека.
Наш Список на 31 марта 2017 г состоит из 11 групп и включает 162 человека:
Группа №1 журналисты и блоггеры -10 человек,
Группа №2 писатели и поэты – 2 человека,
Группа №3 правозащитники – 1 человек
Группа №4 молодежные активисты – 4 человек
Группа №5 члены оппозиционных партий и движений – 7 человек
Группа №6 жертвы преступлений в МНБ – 10 человек
Группа №7 верующие – 103 человека
Группа №8 заложники – 3 человека
Группа №9 бывшие государственные служащие – 3 человека
Группа № 10 жертвы социальных протестов- 5 человек
Группа №11 пожизненно осужденные – 14 человек
Если сравнить с предыдущими списками, нужно отметить, что появилась новая группа -Группа № 10 Жертвы социальных протестов. После падения цен на нефть , развившегося социально-экономического кризиса, у граждан Азербайджана просто не хватает денег на жизнь: на оплату возросших коммунальных услуг, на продукты питания. В такой ситуации социальные протесты граждан вполне предсказуемы. С целью их подавления и предотвращения, алиевский режим не увеличивает зарплаты, не понижает оплату за коммунальные услуги, а репрессирует участников социальных протестов.
Не уменьшается число арестованных и в группе №1 Журналисты и блоггеры. Абдул Абилов вышел, отсидев 3 года и 4 месяца, его место заняли Мехман Гусейнов, Эльчин Исмаилы.
Новая тенденция в карательной системе алиевского режима – панический страх перед социальными сетями. Этот страх перед парой-тройкой фраз в фейсбуке лично мне не очень понятен. Но число узников фейсбука растет на глазах. Обратите внимание – Фуад Гахраманлы получил 10 лет и проходил по Нардаранскому делу. Но он не член движения «Мусульманское Единство», не житель Нардарана. Он просто написал в фейсбуке свое мнение, свое обращение к нардаранцам о необходимости борьбы за свои социальные права. И всё! 10 лет за одну фразу в фейсбуке…..
Член молодежной организации НИДА Эльгиз Гахраманов позволил себе сыронизировать по поводу сравнений сына Ильхама Алиева маленького Гейдара с шахом Исмаилом. Опять таки на страничке в фейсбуке – 5,5 лет заключения…
С мая 2013 г в заключении остаётся блогер Рашад Рамазанов, приговоренный к 9 годам лишения свободы за критику режима в социальных сетях. У нас есть «узники памятника» Гияс и Байрам. Сейчас я планирую написать специальный отчет об «Узниках социальных сетей, узниках фейсбука», как особой категории «узников совести» в авторитарном Азербайджане.
Но самой большой по численности группой является Группа №7 Верующие – 103 человека. И последние годы отличаются ужесточением репрессий именно против мирных верующих.
Эмин Ахмедбеков: Да, давление на мирных верующих возрастает ежедневно. И в списке политических заключенных это самая большая группа. Почему, ваше мнение? Как можно помочь?
Лейла Юнус:-Да, 103 человека из списка в 162. Внушительная группа. И она постоянно пополняется. В репрессиях против верующих мы наблюдаем сразу несколько тенденций:
1) Число репрессированных верующих постоянно увеличивается.
2) Приговоры, в отношении верующих, начиная с 2016 г резко ужесточились. Если в 2011 году членами Исламской партии и ее председателю Мовсуму Самедову дали по 11-12 лет заключения, Тале Багирзаде и его заместителю в январе 2017 г дали по 20 лет, многим членам движения – по 14 лет
3) Но и тех, кого, как считают палачи азербайджанского народа, они не сильно наказали, «всего-то 12 лет» дали М.Самедову, они наказывают уже в заключении. Давление в заключении на верующих многократно возросло.
Приговоренный в 2011 году к 12 годам общего режима, Мовсум Самедов уже отбыл 2 года в Гобустанской тюрьме со строгим режимом. 9 октября 2014 г. решением Гарадагского районного суда Самедова перевели из колонии № 12 в Гобустанскую тюрьму со строгим режимом на 2 года.
Отбыл Мовсум Самедов 2 года на строгом режиме, вернулся в колонию № 12, и на Новруз байрамы 18 марта 2017 г его помещают в карцер на несколько дней, а 20 марта ему преподносят подарок – в карцер на 2 месяца. Не сложно предсказать новое решение суда о переводе Самедова в Гобустанскую тюрьму на строгий режим. Страх власти перед верующими очевиден.
Почему они их так боятся? Они боятся и ненавидят всех, кто не склонил головы. Офицеры, ветераны войны в Карабахе были первыми жертвами политических репрессий алиевского клана в 1995-1999гг., активистов оппозиционных партий, журналистов, активистов гражданского общества подавляли с особой жестокостью с 2003 по 2015 гг. Результаты очевидны, в стране почти установлена диктатура клана. Да, остаются несломленные голоса критиков режима, мужественных борцов за независимый Азербайджан. Их продолжают подавлять. В тоже время стала расти критика власти в мечетях, в среде верующих. И с 2011 г начинаются репрессии именно против верующих. Посмотрев наш список, Вы сможете убедиться, что именно с 2011 г пошли аресты как авторитетных богословов, таких как Аббасов Фарамиз, Сулейманов Абгюл
( в 2011 г. оба приговорены к 11 годам заключения), так и молодых ребят-участников различных акций верующих.
Конечно, самой значительной операцией была акция подавления движения «Мусульманское Единство» в Нардаране 26 ноября 2015 г. И приговоры, вынесенные по этому делу, отличаются особой жестокостью. Следует подчеркнуть, что задумывая эту масштабную операцию, осуществляя ее, власти были уверены, что со стороны мирового сообщества она не вызовет никакой критики. Они так много говорят о исламофобии в Европе. Ильхам был уверен, что забитые насмерть граждане будут восприняты с пониманием, как « борьба с террористами». Однако авторитетные международные правозащитные организации осудили и пытки в отношении арестованных и убийства невиновных . Достаточно указать на отчет ОМСТ ( Всемирная организаций против пыток )от 20 декабря 2016 г. Международная Амнистия и HRW в своих обширных докладах вскрыли преступления режима в отношении жителей Нардарана и потребовали освобождения невинно осужденных по Нардаранскому делу.
Наш Институт Мира и Демократии подробно информировал и продолжает информировать как правозащитные организации, так и официальные структуры : Госдепартамент и сенаторов США, сенаторов Голландии, депутатов немецкого Бундестага о жестоких репрессиях против мирных верующих. О давлении в заключении на Мовсума Самедова нами был составлен отдельный отчет, который был широко распространён. Наш ИМД находится также на постоянной связи с Европарламентом, офисом вице-президента и Комитетом по правам человека Европейского Парламента. Я не могу сказать, что всё получается быстро и легко. Особенно, учитывая сколько миллионов евро алиевцы затрачивают на подкуп депутатов ПАСЕ, европейских и американских политиков , но нужно работать и результаты очевидны…..
Эмин Ахмедбеков: В последние годы быть родственником критика Ильхама Алиева стало крайне опасно. А с другой стороны отказ от родного человека, разве такой поступок можно оправдывать?
Лейла Юнус: Хороший вопрос. Думаю отказ от родственника, критикующего политику диктатора нужно не просто оправдывать, но и приветствовать. Только в последние месяцы родственники Ганимата Захида (проживающего во Франции), Ордухана Теймурхана (Голландия), Севиндж Османгызы( США) написали письменное отречение от своих родных. Причем брат и племянник Ганимата написали после года, проведенного в заключении. А те из родственников Ордухана, которые не отреклись от импульсивного блогера, были доставлены поздним холодным вечером 18 февраля 2017 г в полицейский участок, включая двух летнего ребенка. Более того, дядю и двоюродного брата Ордухана осудили на 30 суток административного ареста. Этот арест сорвал свадьбу брата Ордухана , назначенную на начало марта…. Что должны были чувствовать люди, претерпев такое давление? На родителей Башира Сулейманлы давит полиция в Евлахе.
А представьте себе: в течении месяца не менее 30 отказных писем от родственников критиков режима. Письма пишут родители, братья и сестры, дяди и тети, двоюродные браться и сестры, племянники, дедушки с бабушками. Такое письмо посылают в аппарат президента, на имя генерального прокурора, в отделение полиции по месту проживания и конечно в СМИ.
Можно написать один шаблон для такого письма с основными тезисами:
– не разделяем вредные взгляды своего родственника (имя, фамилия)
-он на ложном пути, мы осуждаем его и очень сожалеем о нем( о ней)
-полностью поддерживаем политику президента и вице-президента
-верим, что Ильхам Алиев ведет Азербайджан к счастливому и светлому будущему
-всегда будем в первых рядах , поддерживающих политику президента!
Такой шаблон поможет людям, чтобы они не мучались, как составить письмо, о чем написать, что не забыть…
Думаю, будет правильным выложить такой шаблон письма на вашем сайте, например.
И представьте, сколько мы правозащитники мучаемся, чтобы привести доказательства жестокости алиевского режима, репрессиям, которые касаются даже родственников оппозиционеров. А тут ничего и доказывать не нужно. Сотни таких писем создадут режиму лучше и четче характеристику, чем десятки наших отчетов, писем, обращений.
И люди себя обезопасят. И Рамиз Мехтиев сможет повторить: «Америка нам не указ, народ за президента.» И Ильхам Алиев, прикажет подготовить статистику писем и будет выступать, заявляя «народ и партия едины».
Ну и конечно мы с Вами будем широко пользоваться цифрами этой статистики. В моей работе она очень поможет.
Я понимаю, отказ от родного человека – не соответствует нашей ментальности. Но, если раскрутить эту идею и объяснить гражданам: не расстраивайтесь, вы делаете то, что должно, может получится?
И последнее. Уважаемые соотечественники, лучше отказаться от родственника оппозиционера дома, на Родине, чем эмигрировать и пытаться получить политическое убежище, ссылаясь на то, что твой родственник – известный политический деятель оппозиционер. В Европе сложно объяснить, что тебе угрожает опасность, если твой шурин, брат, сват лидер оппозиционной партии. Если ты сам не сидел, и нет решения о твоем аресте, не стоит пытаться.
А, отказавшись, можно спокойно жить дома.
Именно спокойно, потому что ты сделал все что мог.
