Когда-то первые газеты во Франции называли “journal papier”, то есть ежедневные новости, отсюда и произошло слово журналист. Сегодня работа профессионального журналиста, скорее, уже образ жизни – ежедневно и круглосуточно быть на связи и в курсе происходящих событий. В современном мире пресса является социальным инструментом, имеющим огромное влияние на общественное мнение. Вот почему она носит титул – «Четвёртая власть».
Каждая, даже малая информация, это не просто штрих действительности, но и “кирпич” в основании общественного мнения. И как любая власть, журналистика, тоже имеет своих сторонников и врагов…
Ежегодно «Репортеры без границ» готовят доклад, основанный на опросе 130 корреспондентов по всему миру, журналистами, исследователями, юристами и активистами движения в области защиты прав человека. Данный опрос основан на вопросах о прямых атаках на журналистов и средства массовой информации, и непрямых источниках давления на свободную прессу. На основе данного доклада выводится индекс свободы прессы в разных странах.
Приведу примеры индекса свободы прессы в нескольких странах за 2013-й год. Например, Финляндия – 6.38, Нидерланды – 6.48, Армения – 27, Чили – 29, Россия – 66, Ирак – 75, Азербайджан – 88. В списке среди 179 стран, мы находимся на 163 месте.
В годы Советской власти Комитет по цензуре контролировал каждую страницу, и даже фотографии всех печатных изданий. Сегодня в Азербайджане этот комитет официально не существует. Однако его функции теперь возложены на специальные государственные учреждения. В Азербайджане контролируются, также, как и в СССР, все каналы распространения информации – книги, периодические издания, радио, телевидение, кино и театр. До сих пор проводится глушение зарубежных телерадиостанций, если в них подается информация, обличающая нынешний режим в стране.
Нынешнее правительство преследует всех, кто доносит до населения негативную информацию о состоянии дел в стране. Несмотря на то, что в Азербайджане нет официального учреждения, занимающегося цензурой, в стране сегодня суровая и масштабная цензура.
В результате всех преследований и давления на средства массовой информации национальная журналистика начинает проявлять первые признаки атрофирования сознания. Целью большинства изданий в республике постепенно становится не выявление истины, а массированное оболванивание населения в угоду правящему в стране режиму.
Тем более, что правящий режим готов дарить “снотворное” особенно услужливым – квартиры, ордена и медали, оплату расходов на стажировку за рубежом. Но препараты-снотворные имеют особенность – временное влияние, действие препарата быстро прекращается. Вскоре вы отходите от сна и возвращаетесь в реальность, которую уже невозможно скрыть под строками лжи. Очень скоро будет стыдно за ложь, написанную под действием снотворного…
В день похорон на траурной ленте Гасанбека Зардаби можно было прочитать следующие слова: “Тело умерло, а мысль осталась”. Многим следует задуматься о том, что останется после них.
“Hər kəsi çağırıram – gəlmir, göstərirəm – görmür, deyirəm – qanmır”
Гасанбек Салим-бек оглы Меликов родился 28 июня в 1837 в селе Зардоб Геогчайского уезда. Получив начальное образование в моллахане, начал учиться в уездной школе в Шемахе. После он переходит в школу, которая располагалась в Тифлисе. В 1861 году поступает в Московский университет. В 1865 он оканчивает естественно-математический факультет. Из-за отличных оценок ему позволили остаться в университете для научной работы. Через некоторое время он возвращается в Азербайджан. После службы в Тифлисе Зардаби работатет в суде в Кубе. Переехав в Баку, Гасан-бек преподаёт на русском языке природоведение в школе. Гасанбек Зардаби был очень близок к народу. Просветительская деятельность Зардаби привела к увеличению числа учащихся Бакинской гимназии. Молодой Гасанбек решает организовать Общество воспомоществования учащимся мусульманам. Подобные общества существовали во всём мире. Подобное общество существовало и в Баку. Гасанбек составил Устав общества, добился разрешения, зарегистрировал необходимые документы у нотариуса. Осталось, самое трудное: собрать деньги, тогда Гасан бек, в сопровождении своих учеников Наджаф-бека Везирова и Аскера Адигезалова, целое лето разъезжал по городам Азербайджана и собирал подписи. Список городов, которые объезжал Гасанбек со своими сподвижниками, весьма широк: Баку, Шемахa, Гянджа, Куба и Дербент.
Гасанбек Зардаби вошёл в историю Азербайджана, как редактор первой азербайджанской газеты. Стремительный рост и развитие Баку показало необходимость создания национальной прессы. Понимая необходимость издания газеты на родном языке, обращается к властям с просьбой о помощи. Зардаби привёз необходимое оборудование из Стамбула и через некоторое время, преодолев все трудности, в губернской типографии в Баку была напечатана «Экинчи» (азерб. əkinçi — сеятель) — первая газета на азербайджанском языке и первая газета в Российской империи, издававшаяся на тюркском языке .Бакинский губернатор Дмитрий Старосельский благосклонно отнёсся к начинанию Зардаби и оказал помощь в издании газеты. Он также посоветовал Зардаби назвать газету так, чтобы она не вызвала лишних подозрений у цензуры и создать видимость, будто в «Экинчи» публиковались новости и рекомендации в области сельского хозяйства. Наряду с этим, в газете печатались научные статьи на тему биологии и медицины, а также общественного и культурного состояния мусульман Кавказа. Первый номер газеты вышел в свет 22 июля 1875 года. Сегодня этот день отмечается в Азербайджане как День национальной прессы.
“Когда вышла крошечная чистенькая газета, Гасанбек от радости прослезился, – вспоминает его супруга Ханифа ханум Абаева (одна из первых выпускниц-мусульманок Тифлисского института благородных девиц, балкарка), – домой он пришел в сильно возбужденном радостном настроении, с газетой в руках. Этот день был счастливым днем в его жизни”.
Одной из главных задач “Экинчи” с первого дня стало распространение знаний в области сельского хозяйства, разнообразных сведений о новейших способах удобрения почвы и применении усовершенствованных земледельческих орудий. Кроме того, издание давало множество советов по медицине, гигиене, физиологии. Но самое главное – печатались серьезные статьи о причинах отсталости, “темноты” населения. Газета получила большой резонанс: в считанные дни первый ее номер распространился не только на территории Азербайджана, но и в России. “Экинчи” язык, которого был прост и понятен каждому, привел в движение пребывающее доселе в состоянии дремоты мусульманское общество.
Газета издавалась два раза в месяц. В этой газете печатались письма Наджаф-бек Везирова и Аскер-ага Адыгезалова (Горани) из Москвы, Мухаммедтаги Ширвани из Шамахи, стихи Сеида Азима Ширвани и статьи Мирза Фатали Ахундова. После выхода в свет «Экинчи», ему писали из Омска, Оренбурга, Тюмени, Чистополя, Пензы, Тамбова, Рязани. Исмаил-бек Гаспринский обратился к нему с просьбой благословить издание газеты «Тарджуман», которая впоследствии сыграла важную просветительскую роль в жизни мусульман России.
«Экинчи» привела к мощному толчку в развитии азербайджанской журналистики и дальнейшем основании азербайджаноязычных газет, как то «Зия» — в 1879 году, «Зия Кавказия» — в 1880 году, «Кешкюль» — в 1883 году, «Шарги-Рус» — в 1903, «Иршад» и «Хаят» — в 1905 году, «Фиюзат», «Текеммюль» и «Молла Насреддин» — в 1906 году, после чего азербайджанская публицистика вступила в новый этап развития.
29 сентября 1877 из-за бесконечных преследований и критики духовенства и долгов редакции газету пришлось закрыть. Вышло в свет всего 56 номеров «Экинчи».
Начиная с 1880 года Зардаби начал жить в своём родном селе Зардoб, где продолжал свою просветительскую деятельность среди местного населения. Он всё ещё участвовал в развитии прессы в Азербайджане. Он был одним из самых активных участников первого съезда азербайджанских учителей.
Зардаби имел голос в Бакинской городской думе и выступает почти на всех её заседаниях, почти всегда выражая своё недовольство. Он протестует против того, чтобы гласными выбирали тех, кто практически не участвует в заседаниях Думы (Гасанбек не пропустил ни одного заседания). Гасанбек не понимает, как можно раздавать повестку дня непосредственно перед заседанием, а не несколькими днями раньше, чтобы можно было серьёзно подготовиться к заседаниям. Его возмущает то, что прибавляют жалованье работникам управы и городскому голове, и в то же время, сокращают количество бесплатно обучающихся гимназисток. Он не может примириться с грязью в городе. Зардаби разъясняет, что нужны врачи для лечения бедняков, они, эти врачи должны оплачиваться из городского бюджета, и эти врачи должны обязательно знать иностранные языки. Но особенно яростно он сопротивляется, когда речь идёт о расточительстве общественных средств, и просто о воровстве. Совершавшиеся на него покушения не смогли испугать его.
В 1897 году, когда миллионер и меценат Гаджи Зейналабдин Тагиев купил вместе с типографией газету “Каспий” и передал в распоряжение творческой интеллигенции Баку во главе с зятем Зардаби Алимардан беком Топчибашевым, у Зардаби появилась возможность вернуться к любимой журналистике.
Начиная с 1898 года, Зардаби фактически стал соредактором “Каспия”. Как писал его коллега Н.Байздренко, “нередко он замещал Топчубашева. Здесь он представлял из себя, если так можно выразиться, общественный фокус. В нем преломлялась не только вся общественная жизнь города, но и жизнь далеко за пределами страны”. Предпочтение газетой национальной тематики и ее постепенное признание в обществе как “мусульманского “Каспия” было более всего связано с именем и деятельностью Зардаби. В условиях отсутствия печатных органов на родном языке Зардаби стремился продолжить традиции своего “Экинчи” уже в русскоязычном “Каспии”.
Гасанбек вместе семьей с четырьмя детьми ( два сына и две дочери) жил на квартире, снятой редакцией газеты. Эта квартира находилась вблизи мечети “Тезе пир”, на улице Старая Почтовая, в одном из “доходных” домов, принадлежавших Г.З.Тагиеву.
“Здесь мы занимали шесть комнат, постоянно наполненных посторонними людьми, обедающими и ночующими у нас. Обычно это были либо бесчисленные гости, либо крестьяне, приезжавшие в Баку по своим делам к папе”, – вспоминала его дочь Гарибсолтан Меликова.
По ее воспоминаниям, в этой квартире гостили в те времена очень модный русский писатель Максим Горький и не менее знаменитый певец Федор Шаляпин, на семейном торжестве, устроенном Гасанбеком, Шаляпин даже исполнил несколько классических русских романсов.
Как помнят современники, Гасанбек также устроил у себя в квартире пансионат. Здесь его супруга Ханифа ханум Меликова занималась подготовкой азербайджанских детей к экзаменам в школах и гимназиях. Бывали времена, когда число проживавших и причащавшихся к знаниям ребят доходило до десяти человек.
Последние два года жизни для Зардаби оказались особенно трудными и поучительными. Он страдал тяжелой формой склероза. Весной 1906 года произошло кровоизлияние в мозг, наполовину парализовало тело. Но Гасанбек не умел отступать. И не отступил. Ганифа ханум вспоминает: “Он писал, проповедовал на улице, на базаре, в домах, ездил по городу, призывая к учению, и всегда его голос был одинок и сам он одинокий”.
Сам Гасанбек позже скажет об этом времени: “зову – не идут, показываю – не видят, объясняю – не понимают” (Hər kəsi çağırıram – gəlmir, göstərirəm – görmür, deyirəm – qanmır”).
28 ноября 1907, в среду, в 11 часов утра, в доме на Старой Почтовой улице, Гасанбек Зардаби ушел из этой жизни. За день до смерти он, невзирая на все протесты семьи, в последний раз посетил редакцию “Каспия”, большую часть дня провел там, – будто прощался. Великого просветителя хоронил весь город, а письма и телеграммы соболезнования шли со всех концов Азербайджана и России.
Незадолго до смерти, оповещая родных и близких о своей последней воле, Гасанбек завещал:
“Я вас очень прошу: не устраивайте пышных похорон. Похороните меня просто. Средства, предусмотренные для расходов на похороны, переведите на счет общества по распространению грамотности среди мусульман. Это будет полезнее для людей, сталкивающихся с лишениями”.
Подготовила: Валида
