Гюльрух Алибейли
Из повести «Диалоги с братом/Бог мой-брат мой»
Книга « О времени и о себе» ( Баку, Нурлан, 2006)
«.. По указанию Первого нас, женщин –руководителей, послали как-то в район , чтобы в сезон сбора хлопка позаботиться о быте колхозниц, помочь с устройством их детей и остального. План по хлопку все рос и рос, народ изнывал под бременем тяжкого и непосильного труда, детская смертность в республике выросла до уровня самых отсталых африканских стран. Конечно, смешно думать, что из нашей поездки могло получиться что-то серьезное. Мы разделились на группы и стали знакомиться с положением дел в районах и деревнях. Я ходила по домам, внешне все казалось в порядке. Но я решилась войти в первый попавшийся мне дом. Я стояла перед выкрашенными в зеленый цвет воротами и громко звала хозяев. Было поздно, начинало темнеть. Я осторожно вошла во двор, где никого не было. Тогда я решилась и заглянула через окно в большую комнату сплошь устланную соломеннымим паласами. На соломе лицом вниз лежала женщина, кажется, она спала. Но женщина не откликнулась и тогда когда я почти у нее над ухом проговорила: « Ай баджи, вставай, что с тобой?!» Не дождавшись от нее ответа, я испугалась- жива ли она? Я нагнулась совсем низко к ее лицу и услышала глубокое и мерное дыхание..Тогда я вышла из дома, прошла к соседнему дому, увидела там хлопочущую молодую женщину и спросила, не больна ли ее соседка, может быть нужна какая-то помощь. Женщина ответила, что соседка живет с двумя детьми одна, без мужа, что с самого раннего утра до позднего вечера она собирает хлопок, а детей отдает: старшего – в детский сад, а совсем маленького – в только что созданные ясли. Выяснилось, что раньше, когда она шла на хлопок, она привязывала грудного к спине…
– Это же как на плантациях в прошлом веке!
-Представляешь? Соседка сокрушалась, что бедные дети до поздего вечера остаются там, потому что мать приходит с поля в таком состоянии, что заваливается спать и спит так, что ее не добудишься…
– Бедная, она наверное так и проживет свою жизнь…
– Вот именно! Перед моими глазами стоит картина: молодая женщина в длинной темной юбке спит как убитая, руки раскинуты, будто она хочет обнять всю землю. И такое впечатление, что кто-то хочет оторвать ее от земли, а она за нее цепляется… Но самое страшное – ее ноги. Черные задубевшие, неженские какие-то пятки, напоминающие лошадиные копыта…
– А что потом, увидела ли ты детей этой несчастной женщины?
– Нет! Я надеялась, что она все-таки проснется. Простояла у ее изголовья минут десять. Потом спросила у соседки, где расположен детский сад, где ясли и пошла искать. Мне указали. Подхожу к большому зданию. Никого не видно- ни детей, ни взрослых. Только одна старушка лет этак 70 сидит себе у входа и безмятежно подремывает, даже не слышит моих шагов.Спрашиваю, где тут находятся дети женщин, работающих на сборе хлопка? Нет, говорит, здесь никаких детей. А я тем временем поднимаюсь по лестнице, толкаю дверь- заперта. Что-то думаю не то. Вдруг слышу – из помещения доносится не то плач, не то писк… Прошу старуху открыть дверь.. Колеблется… потом нехотя вынимает из кармана широкой юбки ключ. Вхожу в огромную с высоким потолком залу и моему взору открывается ужасающее зрелище. С потолка свешиваются нянни- традиционные азербайджанские люльки. Примитивное сооружение – две палки, соединенные мешковиной..Подхожу, всматриваюсь в детские личики. То, что я вижу заставляет меня содрогнуться. Все дети плачут и кричат; некоторые уже потеряли голос и то ли хрипят, то ли стонут; большинство детей – больны, глаза залеплены гноем, над которыми роились мухи.
– Господи! Как ты не потеряла дар речи!
– Не потеряла… И вот прошло более 30 лет, а я как вспомню эту картину- стискиваю зубы и хватаюсь за сердце.
– Но старуху ты о чем-нибудь спросила?
-Я спрашивала ее – кто распорядился держать детей в бараке, когда приходят за детьми родители, кому принадлежит это здание- словом глупости какие-то. А потом у меня началась истерика. Это были слезы отчаяния. Многое я наговорила старухе в гневе, спрашивала, верит ли она в бога, не боится ли кары небесной, не страшится ли проклятия невинных детей?
Ну, скажи много ли шансов выжить у этих малышей? Мне было так плохо, что я даже и не пыталась узнать, который из этих несчастных младенцев принадлежал той женщине с пятками, похожими на копыта.. Села на ступеньки и дала волю слезам. А потом поднялась и молча пошла прочь…»
